Алексей Битнер
ПОЛЬСКОЕ ЗЕРКАЛО
(АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ АРАБЕСКИ)
- I -
Я лишил себя двух
Удовольствий.
И, должно быть, еще отрекусь.
Это сдача позиций. И дух
Осторожничать взялся. Вот в Польше,
Говорят,
Все дымят.
И в Китае.
Пьют ли кофе в Китае - не знаю.
В Польше пьют - побожусь.
Видно, делать мне нечего больше,
Как писать о неведомой Польше.
Впрочем, знаю не так уж и мало,
И какая-то есть теплота
К этим странным славянам
(Да может ли что-то быть более странным,
Чем сами славяне
И их суета
Не казаться славянами?).
Быть перестала
Чужой
Череда окончаний и суффиксов
-оцких, и -евских, и -ольских,
Так ли, иначе - польских.
Поглянь - за межой
Меж иксов
Залежавшихся слов
Замаячили ли
Решки так на рубли
И не менянных злотых?
Не князья, не цари,
Польских лиц будет три:
Дяди Миши жена - тётя Люда;
Иоанна (кафе, кофе, вкусно и людно,
И жарко);
И еще - красноярка,
Оксана.
Никому петь не буду осанну.
- II -
Дядя Миша - не Мойша,
Взял невесту из Польши
Или с близкого west-а,
Как бы нашего Бреста -
Выбор вычурный самый
Для сержантского сана.
Мы ходили к ним в гости.
Большим габаритом
Отличалась прихожая,
Так не похожа
На нашу переднюю
В саженку среднюю.
Бросьте
В ребра перил,
В глубь пролёта открытого
В чертежах навсегда заплутавшего лифта
Щебень-камушек - эхо.
И веяло
Гулко давешним временем
Или прорехой
Во времени,
Теменью, цехом.
Там я думал впервые
О самоубийстве.
Там манила в себя усеченная книзу
Спираль-пирамида ступенчатых маршей
Изнаночной Пизы.
Там я подрастал,
Пока мысленно в жерле-пролёте летал
И преследовал пол земляной.
Можно - ехать домой,
А возможно - пешком,
Ибо имя комбрига лежало
Крестом
Через имя того генерала,
Что мог быть и маршал,
Но умер, не стал.
Сослуживцы тех маршалов дважды
Покушались на польскую тяжбу
И дважды поляков сдавали.
На Восток
Вместо духа свободы
Течёт либеральный душок.
Хоть копают одни огороды
Наши сходные, в общем, народы,
Но какой-то иной потрошок
В представителях польского рода.
И далее
Глубь вековая невольна,
И каждая главка в истории - соль на
Варшавские раны. Порочность и ржа - вы,
Рукопожатия русской Державы.
И чего меня так растащило?
Уж, должно быть, не тётя Людмила
Послужила почином
Хотя бы.
Но впрочем..
Смотрите на милость -
За словечко словцо зацепилось,
Невзирая на разность масштаба.
Полушарий кора с сердцевиной
Удивительно связана слабо
Вне границ безрассудницы-ночи.
Кстати, Петр - холерический отчим,
Превратить попытавшийся в сына
Флегму-Русь, непутёвую дочерь.
В юбилей трёхсотлетний
Излюбленной сплетней
Отечество-филы
Насядут:
- Мы совсем государством ослабли,
Наступая на Петькины грабли!
Уподоблена каждая
Личность кристаллу ли
В рёбрышках призм,
Стеклу чечевицеподобному,
Что ломают лучи из пространства истории рода
Во временно частную жизнь.
Да и мало ли
Схизм
На початках эпох,
На телах поколений,
Замысливших вдох,
Но не смогших оставить на зеркальце времени
Выдох?
Неважная,
В общем, случайная вязь
Из нечаянных рифм и метафор
Скоро в то превратится, чем видится связь
Исторических фактов и страхов.
Как и поводы жить
В обстоятельствах schwach
Или лезть на рожон,
Невзирая на страх
И скабрезности жён, -
Носят личный характер
Источники лжи
В сочлененьи теорий и практик.
Так не лучше ли их обнажить?
Лично всё, как и поводы жить.
Мы остались чужими.
Спокойно, без пыла
Вспоминаю о вас - тётя Люда-Людмила.
Лишь тень напряженья
Семейного улья -
Как жжение
Ранки от чиркнувшей пули.
За дыркой меж досок
Остался Высоцкий,
Ваш остренький носик,
"Комета", кокарда и пряха ремня
И факт, поразивший когда-то меня:
Чужой человек, а выходит - родня.
- III -
Да не троньте меня! Я сознался
В эклектизме рифмованных снов;
Вот в бедламе вершин и основ
Я к нетронутой теме подкрался.
Так случиться могло
Только там -
Время мостики жгло
По пятам,
Чтоб большие мосты нагло, зло
Настоящее время сожгло.
Мы резвились - бесята
От восьмидесятых.
Нас щадила забота
Успеть заработать,
И даже УК
Отложили пока
Стражи-органы мыслепокоя.
Как не часто бывает такое!
И недолго.
Престранного толка
Вечера по средам
Собирали народ.
Не Агдам,
Не возможность в чужой огород
Забрести, избежав кривотолков,
Не дам
Хоровод,
Не родство по хворобам, печалям, годам, -
Нас тянуло друг к другу сродни проводам,
Переполненным током. С накалом
Мы внимали шалевшим журналам,
Будто Змею наивный Адам.
Умудрялись нелживо
Славить жажду наживы.
Распалялись настолько,
Что особо нестойких
До обид заносило. Беда, да и только!
И кажется странным,
Насколько небранно
Звучал голос польки,
Акцент Иоанны.
Ей, кажется, редко, - да, точно, не часто,
Как белой вороне приют - вороньё,
Давали на диспуте речи участок,
Но возгласы, громче звучавшие, - гаснут,
А слышится ласковый голос её.
Я, должно быть, тогда не ценил...
У неё была ручка для жидких чернил.
Из-под жучьего брюшка
Пера
В жальце с шариком
Не текла,
Если высохла, юшка.
Гасла севшим фонариком
(Жалко)
То и дело её зажигалка.
- Кто-нибудь, дайте даме огня!
И так сладко,
Затяжно курила... Кстати - что?
Было б дело сейчас -
Pierre Cardin или More,
Но тогда?? Неужели "Пегас"?!
По тетрадкам
Мусолена дрянь-болтовня,
И она, от заочников злая порядком,
На исходе рабочего дня
Тихо, вкрадчиво, как Окуджава,
Шёпотком шелестела: Варшава...
Империя - вор
Знаменитого лейбла
События гонит: Эгей, блядь,
Давай!
Хозяин пока не очнется!
Валяй!
Не всякий дождётся,
Пока
Фемид коромысло качнётся.
Поспорь!
По рукам?
Поищи дефицит в магазинах по кругу Москвы:
Бухарест, Будапешт, (дальше?) -
Прага, Белград...
Мальчик,
Стой!
Вон из стад,
Шопингующих в поисках СКВ-ы!
Изобилие?! - Мор!
Надо ж было Варшавским назвать Договор!
Нет, не ждали такого коленца
Там от докера Леха Валенсы.
- Крен!
Качается столп!
На рабочем вопросе
Объехали ПОРП!
- Что, доносят?
- Да хрен
Разберёт!
Иоанна не врёт
(Вытрясая не малость
Из сумочки дамской,
Поминая чертей,
Профсоюз Солидарность):
- Там весьма снисходительны к Войцеху -
Свой милей
Обывателю польскому.
Ей перечит (бородка; умище -
Ваши доводы срежет, как прыщик;
Пиджачишка с накладкой карманов)
Диссидент Александр Плеханов.
Здесь отвлечься придется особо
На означену выше особу.
Так не всякому вывезет
В жизни:
Даже кто посильней, покапризней
Наденет корсет
Принудительных истин,
А ваш визави
Обошёлся:
Мне Учитель нашёлся.
Уже
Я не выгляжу как протеже
Или жертва любви,
Но тогда, на бесштормии...
Вы юны, вы - бесформие
Гипсовой пульпы.
Вам Эрнест на пути попадается, скульптор,
Гигант, Эверест,
Господин,
Сколько взгляда хватает окрест -
Он один.
Аккуратен на жест,
Выждав срок деликатно,
Отсекает всё лишнее с вас безвозвратно.
Он всего то лишь - ваш проявитель:
Вы не мрамор - и он не Пракситель.
Говорил мне (прохожие косятся):
- Много дали - так много и спросится.
Всё казалось полынь-лебеда...
В обстоятельствах
Донельзя будничных
(- Кто последний?
- Куда?
- В хлебобулочный.),
Не привыкши стоять или пятиться,
Вслух:
- Да рабы не "не мы"!
Не рабы мы, не немы!
Он разделывал в пух
Парадокс-теорему
О свободе тюрьмы;
И на польскую тему
Размяться любил.
Он-таки додолбил
Эту горе-Систему!
То курил я, то вновь не курил,
То лежал, то работал помногу.
Я за многое Вас не любил,
Но люблю до сих пор Вас, ей Богу!
Я всё чаще вращаю кольцо.
Даром - царь. Не дурак. Молодцом!
Всё пройдёт, завершась угомоном:
Психотехника от Соломона.
Век живи, а не сразу дойдёт -
То и жалко, что это пройдёт!
То и страшно, что вдруг осязается
По спине и под ложечкой лёд -
Вот свободное время кончается
И обратно не скоро придёт.
Всё в природе полно умиленья -
Остыванье
И одушевленье.
Эх ты, "Ванья",
Мозгов шевеленье!
То в природе...
А в нашем народе
На два дня не узнаешь вперёд.
Всяк кулик по-особому врёт.
Без особого, впрочем, смущенья.
Все идеи, что где-то бродили,
Через Польшу до нас доходили
(Даже Курбский от ока Главлита
Перебежничал в Речь Посполиту).
Там, вдали громыхнёт
Революция,
Скинет гнёт.
Глядь, и дома поллюция.
Всё пройдёт!
Плесканули чуток
Польский колер
В бак российских белил:
Чашку - в море,
Ногу - в ил.
Вишь, браток,
Паки-паки -
Размешали и на тебе - хаки!
Или хуже того - неопрятен
Вид отечества в кляксинах пятен.
Времена - выводить аллерген:
Водка, царь, а сначала - пурген!
И еще политрук-протопоп,
Чтобы дольше держался озноб.
Что Россия?! От еврокалитки
Карта вся в бежеватой защитке!
Знаешь, Йоанна, что больше декады
Вытекло лет
Наших жизней-озёр?
Баррели в день...
Оглянуться бы надо...
Кто не актерствовал, кто не позёр?
Сетчат просвет
Листьев памяти прелых.
Быстро длиннеет
Закатная тень.
Что там за дальней оградой
Синеет?
Дым ли слоями? Вода ли? Сирень?
Как там Варшава?
Неужто сумела
Честь второпях
Не пропить, не продать?
В наших краях
Не особо шершаво.
Да и о вас ничего не слыхать.
- IV -
Не слыхать,
Голосов не расслышать...
Здесь всегда эмигрируют те,
С кем делил бы припасы и крышу.
Ноют мысли в ночной черноте.
Их бы гнать...
Кабы знать...
Кабы выискать нишу
И спать.
Ожидать перепутья,
Где живёт Серафим-шестикрыл
И таблички на прутьях
Повытерты.
Я давно эту тайну раскрыл -
Ходит Родина поездом литерным
Между ханским обманом Москвы
И насилием прусского Питера.
Москва... И мне отозвались
Не сразу криком черной птицы
Оркестры пирровых побед
Исколошмаченной столицы.
Казалось - в гору поднимись
И вон - Москва!
Я подрастал едва.
Мой дед
Любил над фильмом прослезиться
О превосходстве русака.
(А может - едкость табака?)
Мой дед терпеть не мог балет:
- Лишь не работать бы... Скелет -
И тот красивше.
На обед
Была уха (из судака?
Пожалуй, нет).
Насквозь тоской
Провинциально-городской
Не продувался городок, -
Напротив, мог
Казаться лов инской плотвы
Рыбалкой в близости Москвы.
- Эх ты, Алексей - человечишка божий,
Присказывал дед, появляясь в прихожей.
- Тут дело такое -
Парад на Седьмое,
А рябью идут
Каналы, едри его, ваш "Изумруд"!
- Смотри, Алёшка,
Какая шпротина! Ядро - картошка!
Упластав бутерброд
Полудольками шпрот:
- Что мы, рыжие, что ли?
На, лакомись, вот.
Патриотизм в его устах
Не порождал ни мерзкий страх,
Ни сон, как в школе, -
Он инженерским был жаргоном и паролем.
Что до искусства в разделке шпротин -
Так каждый Homo чуть-чуть животен.
А нынче съем ль
Какао-Кремль
С лица подарочного торта
Без озабоченности тем,
Где грань порочного комфорта?
Точно!
Свойство мучиться виной
Всегда используют. И стягивают прочно
Лицом к лицу тебя с тобой -
Повыясняй часок-другой
Кто ты такой,
Поразглагольствуй. Поразмысли. Пожалей.
Возможно, выдумаешь проще
Для человечества елей.
Приходит сон - ресничный клей.
- Что, призраки шабашат еженощно?
Я вопрошаю брусчатую Площадь.
- Мавроди, лепрозорий, Бармалей...
Откаламбурит Ленин-Мавзолей.
Тяжка юдоль
Российского поэта.
Землица - соль,
Но что, скажи, конфета?
Дурной слоган:
- Я сделал Это!
Покажет даже Колобок.
Американец-хулиган
Глядишь, и влезет на планету...
Ты поднимаешь локоток
Чуть раньше времени, браток!
С кем проживаешь бок о бок -
С тем делишь пайку five o'clock
И ходишь к одному клозету.
Прошедший век такую прыть
Изобразил,
Такой фактурой поразил
Воображенье -
Хотя бы малость уваженья
Уже пора бы проявить,
Не нужно Господа гневить!
Вчитайся, сделай одолженье!
С доски сместив персон заглавных,
Перемешав абзацы, главы,
Войска, народы, времена,
Культуры, языки, державы,
Порасселив счастливых жить...
Продолжить? Или положить
Всю стопку листьев в стол забвенья?
Не коротко стихотворенье,
Я Вас рискую утомить.
О кей? Так вот, о счастье жить.
Все переделав ухищренья,
Рискует слечь имперский бог
И сдохнуть где-нибудь в Сибири.
Пора почувствовать подвох!
Пора взглянуть на вещи шире!
Подлунный мир, конечно, плох,
Но рано делать харакири.
Читатель! Должен огорчить -
Не предпоследняя страница.
Я Вас не думал разозлить!
Всего лишь дверцу приоткрыть
Главы, истории последней,
А то не спится...
Вот намедни
Я детство, юность вспоминал...
Эффект не средний -
Люминал,
Должно, бедней бы вызвал бредни.
Уже светает...
Я хотел
Само-люстрациям предел
Установить,
Но veto liberum вменяет
Ни голосок не позабыть.
В моей ли власти героиню
Одну оставить не у дел?
Денёк угаснет, ночка минет,
Потлеет трубка и остынет.
Пусть многословие - удел
Строфы намеренно неровной,
Я заключительный отдел
Почту историей любовной.
- V -
Очевидно: пространство
Из времени
Вытекает подобно ручью,
Выпадая осадком обратно. Потуги миманса
В аллюр заоконного передвижения
Вас завлечь
Смехотворны. Залечь,
Занавеситься -
Пусть со зла постановщики бесятся.
На ничью
Соглашусь. И в предсонном вращении -
В страны времени. Без приглашения.
На востоке и севере прошлое давностью большее.
Долго ищут.
Вы скрываетесь, вы срываетесь,
Вас находят, конечно, и взыщут -
Вы не в Польше.
Переселение.
Март. Наст.
Нет костёла, который не сдаст.
Соединение
Худших из вредностей,
Всех суровостей,
Кроме жары:
Государственных, климатических
На три стороны от Ангары.
Новости
Ходят товарной скоростью,
Слухи о бедности
Преувеличены.
Сибирь.
Для выросших здесь естественно:
Опасность природы отнюдь не тождественна
Злостности общества -
Она ничтожна.
Чужой чей-то образ,
Привитый:
Не волость, не область - край,
Политкаторжане, бандиты,
Лай.
Защищай
Куцых прав европейскую обрезь.
Трансгенный коктейль,
Шальная народность,
Китай -
За ней.
Я такую застал её раз
И узнал её предковым опытом.
Кто-то страхом снабдил мой глаз
И в душонку влез шёпотом.
Нас
Спас
Он -
Кто-то. Фон
Столбов леденящего пара -
Выдохов, выхлопов.
- Сброд! Стой!
В стиле стылого тыла
Второй мировой.
Было
Сложностей мало -
Нужен риск.
Всё. Тупик. Лесосибирск.
Панибратски, не барски
Весна в Красноярске
Тешит
Госпитальные флеши-
Овощехранилища.
Мне казалось - я больше сюда не приеду.
Вот ещё!
Вытащил
Мил леща
Драгметального -
Выхвачу
Подтверждения документального
Бланк.
Дома к обеду
Буду.
Так
Сочность таловой слякоти
Всей поверхностью, костью, мякотью
Никогда до того не впитывал!
Шлейф
Той
Демобилизационной весны
Стёрт был.
Архивирован в сейф
Тот май.
Но вдруг оказалось: плесни
Сентября косметически
В строй
Лип-тополей -
Он, Край,
Повернется к тебе
Стороной
Лицевой,
Спрячет тот, аскетический,
Тыл.
Да, снова через Красноярск
Икарус-параллелепипед
По туристически кружит
(Асфальт повыбит).
Вот, пневматически вздохнув,
Поклон отвесит светофору.
Протравлен улицами город,
Шлагбаум поезд сторожит.
Сиденье-пуф
От мелких тряск
Чуток поскрипывает. В вас
Уже не льётся пепси кола.
Блаженный край, Ново-Канарск.
Столица. Город Красноярск.
Аборигены мы. Ненцы.
Провинция.
Чернь.
Статисты халяв
Дорогих конференций.
Что, в принципе,
Плебс отличает от аристократии? - День,
Текущий достойно,
Сознание прав,
Не даримых никем из людей
И нетождествление кесаря с Богом.
Спокойно,
Коллега! Щеками не рдей,
Карман не терзай ради хлёсткого слога.
Идёт тебе тога!
Сей час - в Колизей!
И не стоит юнцов
Попрекать их жаргоном -
Пустяк.
Возрастная граница -
Фикция.
Истина может быть вложена в крепкий кулак,
В нож скопцов,
Гостевать под погоном,
Но сама туда - не стремится.
Истина - мышь.
Ей неловко
Сидеть в мышеловке,
Слышь,
Спец,
Ты-Господи-прости?
Заладил: Veni, vidi, vici.
Поймал, погладил - отпусти,
Раз ты мудрец,
Коль ты патриций.
- VI -
А осень буйствовала здесь,
От Енисея недалёко,
Убавив солнечную резь,
Прибавив коршуновый клёкот.
Скамья,
Осинка-недотрога.
Её осанка.
Ни там, ни после - не моя,
Увы, Оксанка.
Забавы ради пейзажист
И лёгких пьесок сочинитель
Сообразили бенефис:
Он педагог, она учитель.
Без интриганства, без затей,
Короткой ночи,
Трёшки дней
Спектакль короче.
Оксана, нужно ли о грустном?
Болячки мелкие срывать?
На то поэзия, искусство -
Болеть, грустить, переживать,
Удачным лакомиться словом,
Гася в бездействии порыв
Взорваться, всё переменив.
Лежать,
Изображать больного...
(С чего, с чего я взял, что снова
Моя судьба пересекла
Советско-польскую границу?)
Нам тюль казённый пригодился
От уязвимости стекла
На проницаемость снаружи.
- Мы что, вдвоём?
- А кто нам нужен?
- ?
...
Гибрида цитрусовых долька
Осталась кстати на столе...
- Ты ценный кадр, подумать только.
- На берегах Па-де-Кале...
- Хохмач. Вот я - не сибирячка.
- ?
- Я полька.
- Полька?! Вот чудачка!
Такой ли вышел разговор -
Нельзя ручаться. Зряшен спор,
На пользу ль автору укор.
Уже пора бы закругляться,
И польский след мне кстати, братцы.
Добавит сахара подчас
Хозяйка в кислое варенье.
Чуть-чуть подправить провиденье
И мне приходится для вас,
Не то рассыплется каркас,
А жаль - финал стихотворенья.
Я мог бы сам сообразить -
Конечно, полька! Может быть,
Мне кружит разум
Прегрешенье?
Объявим сразу
Наше мненье:
Любовь-симпатия - привет
Из жизни той
На этот свет.
Короче, слушайте портрет.
Когда б, восторженно-слащав,
Я слоги клал на штабель оды:
- О! Ксана!
(Стиль не сухощав?)
О! Ксанна!
Вычурно! До коды!
Но мне претит такая мода.
Право, странно
Кропать тома небесной манны!
Листать постранично
Архивы свои - страсть!
В достойный, приличный,
Красивый сюжет - шасть!
Восторг, обожание,
Слов недержание
Предельно цинично
С миром граничат,
Где женщина - дичь,
Трофей, добыча,
Кич.
Излишне писать, что свобода -
Для лиц непокорных кровей.
(И конь спотыкается - оду
Я всё-таки вышепчу ей!)
Пусть строки мои легковесны -
Вольготно, просторно, не тесно.
Оксана-панночка...
Не рана - раночка...
Поздневечерний,
Выточной
Наряд
Породный масти черви
Навряд
Ли дерзостию первый,
Дороговизной показной.
Секрет и сердцевина мод
Не сам наряд - фигурка под.
Не дама,
Втиснутая в лиф,
Не девка
В тряпках от подружек, -
Едва останешься ты жив
В огне-пожаре кружев-стружек.
Как быть, панове,
Такой любови?
Каскад
Ненарочных движений.
Близка
Хоботка-волоска
Иголка - источница жжений.
Осенний комарик. Рука.
К гостиному зданию в сером
Нас дождь подгоняет. Пора.
Марьям со своим офицером...
- Вы дома-то были? - Вчера.
Фонарь созерцанием занят
Под утро (зевота, тоска).
- (с надеждой вздохну) До свиданья (?)
- (усмешка, улыбка) Пока.
Дождливо. Сентябрь. September.
Волнение обертонов.
Лицо позабылось, но тембр
Я помню, поклясться готов.
Стакан заграничного пива -
"Российскому" горький упрёк.
Приятна любовь без надрыва,
Как импортной пены глоток.
Уносит барменша посуду.
Не прибыл ещё самолёт.
Солгал, что писать не забуду.
А кто на прощанье не врёт?
- VII -
От гавани детства советской
До нынешней жёсткой волны
Не кривозеркальное средство -
Источник твоей кривизны.
Вглядеться бывает не вредно
В иное, другое лицо -
Не слишком ли песня победы
Изменой смердит и свинцом?
Без grin-овой карты, без визы
Сидит во мне польская блажь.
По сути судьба - антреприза:
Похмелье - застолье - кураж.
Судом молодого Париса
Обрадован Зевс-режиссёр -
Какие полячки-актрисы
Подброшены в возраст-костёр!
От Вислы до древнего Истра
Я праотцев тени ловлю,
Не сват прощелыге-министру,
Не кум дураку-королю.
Говел я и снова постился,
Выклянчивать милость ещё ль? -
Позволь, чтоб подольше катился
До лузы своей карамболь...
Выделывает сердце
Тахикардию-скерцо...
Сумела мама накроить
Из детской, в клеточку, рубахи
Прихваток пару. Долго стыть
Варенью в тазике. На плахе
Кромсает чурочки сосед.
Оса. Окончился обед.
Блестит звезда от гои-пасты.
На блик серпасто-молоткастый
Присела муха. Жарко. Нет,
Парит в предчувствии дождливом
Земля под насыпью-обрывом
На шестисоточном раю.
Мычу себе под нос (пою).
Я вам представлен. Прочь, долой
Фальшивых метрик плеоназмы!
И, покрывая сплетен рой,
Хватнувши вдох на грани спазма:
- Кто я? - Лирический герой,
Скажу без желчи и сарказма.
2001-02 г.
Дата: 23 сентября 2019
Просмотров: 828